Смертельный танец - Страница 15

В гостиной был темно-зеленый ковер и бледно-желтые стены. На стенах – литографии из мультиков. На ближайшей стене деревянный стенд, который Ричард построил своими руками. На стенде – телевизор с большим экраном, стереосистема, по сравнению с которой моя – просто гуделка на расческе, книжные полки и закрытые дверцы, где скрывалась его обширная видеотека и часть компакт-дисков. Остальные книги находились в подвале, на полках. И еще в ящиках, которые он так и не распаковал, потому что на полках уже места не хватало.

Еще был большой диван и тяжелый деревянный кофейный столик. Диван был зеленый с коричневым, и на нем лежал желтый плед, который соткала бабушка Ричарда. У стены – небольшой древний гардероб. Другой мебели в комнате не было.

Ричард поставил чемодан в спальню поменьше. Там была двуспальная кровать, ночной столик и лампа. Стены, гардины, ковер – все было белым, как будто Ричард еще не решил, что же делать с этой комнатой.

Я положила сумки на кровать, поставила чемоданы на пол и уставилась на все это. Моя жизнь собралась в сумки, стоящие на ковре. Вроде бы ее должно было быть больше. Ричард подошел и обнял меня сзади, его руки обхватили мои плечи.

Мне полагалось бы спросить, что не так, но я и без того знаю ответ. Мне жаль, что плохие парни залезли в твой дом.

Он попал в точку. Плохим парням не полагается приходить к тебе домой. Это вроде как против правил. Я знала, что на самом деле не так, что такое уже бывало, но не вот так. Не так, когда я знаю, что не могу вернуться домой. Даже когда все это кончится, я не могу снова рисковать жизнью миссис Прингл и других соседей.

Я повернулась у него в руках – он чуть отпустил их, чтобы это получилось, – и обняла его за пояс.

Как ты узнал, что меня так расстроило?

Он улыбнулся:

Я люблю тебя, Анита.

Это не ответ.

Он поцеловал меня в лоб.

Ответ, ответ. – Он бережно поцеловал меня в губы и шагнул назад. – Сейчас я хочу избавиться наконец от галстука. А ты можешь переодеться, если хочешь.

И он вышел, закрыв за собой дверь.

Я открыла ее и спросила ему вслед:

Можно мне позвонить?

Будь как дома, – донесся голос из его спальни.

Я сочла этот ответ утвердительным и пошла в кухню. Телефон висел на стене. Из поясной сумочки, которую мне пришлось нести в руках, я достала карту. С сумкой на поясе жакет не застегнуть, а если его не, застегивать, пистолет будет виден.

Карточка была белой, и черным на ней был обозначен телефонный номер – и все. Ничего больше. Я набрала его, попала на круглосуточный автоответчик Эдуарда, оставила сообщение с просьбой перезвонить сразу же и телефон Ричарда.

Автоответчик Ричарда стоял на конторке, подключенный к настенному телефону проводами. Сигнал сообщений мигал, но автоответчик не мой, и потому я не стала проверять.

В кухню вошел Ричард. Волосы спадали ему на плечи пенными волнами, еще более курчавыми от французской косы. Они были каштановые, но светлые, почти золотистые, с намеком на бронзу. На нем была фланелевая рубашка, темно-зеленая, рукава закатаны выше локтей, обнажив рельефные мышцы. Эту рубашку я уже видела – хорошего качества фланель, на ощупь мягкая, как одеяло. Еще на нем были джинсы, и был он бос. Ричард подошел ко мне.

Зазвонил телефон – почти в час ночи. Кто еще это может быть, кроме Эдуарда?

Я жду звонка, – сказала я.

Тогда отвечай, не стесняйся.

Я взяла трубку, и это оказался Эдуард.

Что стряслось? – спросил он.

Я ему рассказала.

Кому-то нужно тебя убрать побыстрее.

Ага. Когда ты отказался, они наняли какого-то местного дешевого типа.

За что заплатил – то и получаешь, – заметил Эдуард.

Эдуард, если бы их было двое, меня бы здесь не было.

Мои новости тебе не понравятся.

А что, может быть еще хуже? – спросила я.

Как раз перед твоим сообщением записано еще одно. Ставка повышена до пятисот тысяч долларов, если тебя не будет через двадцать четыре часа.

Боже мой, Эдуард, я же не стою таких денег!

Они знают, что ты победила их киллера, Анита. Знают, что попытка не удалась.

Откуда?

Пока не знаю. Я пытаюсь выяснить, кто дает деньги, но на это нужно чуть-чуть времени. Препоны, которые мне мешают, еще и защищают клиента.

Я только качала головой.

Зачем двадцать четыре часа на ликвидацию?

Что-то намечается, и они хотят, чтобы ты не помешала. Что-то крупное.

Но что?

Тебе это известно, Анита. Может быть, ты не знаешь, что именно, но известно. Вряд ли есть большой выбор.

Я и одного ничего не могу придумать, Эдуард.

Думай лучше, – посоветовал он. – Я утром появлюсь как только смогу. Поглядывай себе за спину и не езди на своей машине.

А это почему?

Бомбы, – объяснил он.

Бомбы, – повторила я.

За полмиллиона долларов они могут найти кого-то умелого, Анита. Многие профессионалы предпочтут убрать тебя с приличной и безопасной дистанции. Бомба, дальнобойная винтовка.

Ты меня пугаешь.

Это хорошо, может быть, ты будешь поосторожнее.

Я всегда осторожна, Эдуард.

Прошу прощения. Ты права, но будь еще осторожнее. Я не ожидал, что они станут нанимать местного.

Ты обеспокоен, – сказала я.

Он секунду помолчал.

Мы можем и дальше убирать киллеров, но в конце концов нам придется дойти до заказчика. Пока контракт открыт, кто-нибудь все время будет за него браться.

Слишком крупные бабки, чтобы упускать, – сказала я.

Многие профессионалы не возьмутся за ликвидацию, если задан крайний срок. Многие из лучших это сочтут неприемлемым. Я бы тоже не взялся за работу с такими особыми обстоятельствами.

Я слышу «но» в твоем голосе, – сказала я.