Смертельный танец - Страница 6

Я сунула руку ему за спину, под расстегнутый пиджак. Его твердая теплота забилась как пульс под моим прикосновением. Если мы в ближайшее время не займемся сексом, я просто лопну. Ничего себе цена за нравственные принципы?

Моника не отводила от меня глаз, рассматривала мое лицо.

Какое прекрасное ожерелье. Кто тебе его подарил?

Я улыбнулась и покачала головой. У меня была на шее бархатка с камеей, украшенной по краям серебряной филигранью, – вполне под стать наряду. Моника была уверена, что Ричард мне ее не дарил, а для нее это значило, что подарил Жан-Клод. Милая добрая Моника, она не меняется.

Я купила ее к этому костюму, – сказала я.

Она вытаращила глаза:

Вот как? – Будто бы она мне не поверила.

Вот так. Я не особо люблю подарки, тем более драгоценности.

Ричард обнял меня:

И это правда. Эту женщину очень трудно избаловать.

К нам подошла Кэтрин. Медные волосы обрамляли ее лицо. Единственная из моих знакомых, у которой волосы курчавее моих, и цвет куда более зрелищный. Если спросить почти любого, он начнет описание Кэтрин с волос. Искусный макияж скрывал веснушки и выделял светлые серо-зеленые глаза. Платье было цвета молодой листвы. Она была красива, как никогда.

Кажется, брак тебе к лицу, – улыбнулась я.

Она улыбнулась в ответ:

Надо бы и тебе когда-нибудь попробовать.

Нет, спасибо. – Я покачала головой.

Я украду у вас Аниту ненадолго.

Она хотя бы не сказала, что ей нужно помочь на кухне. Ричард сразу понял бы, что это ложь. На кухню надо было бы звать его – он куда лучше меня готовит.

Кэтрин отвела меня в запасную спальню, где были в кучу свалены пальто. Сверху лежала вещь из натурального меха. Я могла держать пари, чья она: любит Моника все мертвое.

Как только за нами закрылась дверь, Кэтрин схватила меня за руки и захихикала – честное слово!

Ричард потрясающий мальчик. У меня в школе не было ни одного учителя, хоть чуть похожего.

Я улыбнулась – широкой дурацкой улыбкой, такой, которая выдает, что ты по уши в любви или хотя бы в вожделении и настолько тебе хорошо, что ты просто глупеешь.

Мы сели на кровать, отодвинув кучу пальто.

Он красив, – сказала я самым безразличным голосом, который только могла обрести.

Анита, не морочь мне голову. Я никогда еще не видела, чтобы ты так сияла.

Я не сияла.

Она усмехнулась и мотнула головой:

Сияла, и еще как.

А вот и нет... – начала я, но трудно хмуриться, когда морда расплывается в улыбке. – Ладно, он мне нравится, и сильно. Ты довольна?

Ты с ним уже встречаешься почти семь месяцев. И где же обручальное кольцо?

Тут я действительно нахмурилась.

Кэтрин, то, что ты в замужестве счастлива до безумия, не значит, что все остальные тоже должны выходить замуж.

Она пожала плечами и засмеялась.

Я глядела в ее сияющее лицо и качала головой. В этом Бобе, значит, есть что-то, чего сразу не видно. Он был фунтов на тридцать тяжелее, чем надо, лысеющий, с маленькими круглыми очками и незапоминающимся лицом. Искрометности в нем тоже не замечалось. Пока я не увидела, как он смотрит на Кэтрин, я готова была ей показать большой палец книзу. А смотрел он на нее как на целый мир, и был этот мир приятен, безоблачен и чудесен. Красавцев много, остроумцев полно в каждом телевизоре, а вот надежность – это встречается куда реже.

Я привела сюда Ричарда не для того, чтобы ты на нем шлепнула одобрительную резолюцию. Я знала, что он тебе понравится.

Почему же ты держишь его в таком секрете? Я уже десять раз пыталась его увидеть.

Я пожала плечами. Честно говоря, потому что знала, как у нее засветятся глаза. Тем маниакальным огнем, которым сияют твои замужние подруги, если ты не замужем и с кем-то встречаешься. Или, хуже того, не встречаешься и тебя надо пристроить. Вот так сейчас смотрела Кэтрин.

Только не говори мне, что ты устроила этот прием только чтобы познакомиться с Ричардом.

Ну уж прием. А как еще я могла бы это сделать?

В дверь постучали.

Войдите! – сказала Кэтрин.

В дверь вошел Боб. Для меня он выглядел так же ординарно, но Кэтрин, судя по озарившемуся лицу, видела в нем что-то, мне не видное. Он улыбнулся ей, и лицо его засветилось, тут и я усмотрела в нем что-то светлое и необычное. От любви все мы становимся красивыми.

Простите, что встрял в ваши девичьи разговоры, но Аниту просят к телефону.

Сказали кто?

Тед Форрестер, говорит, что по делу.

У меня глаза широко раскрылись. Тед Форрестер – это был псевдоним человека, которого я знала как Эдуарда. Наемный убийца, специализирующийся на вампирах, ликантропах и прочем не совсем человеческом материале. Я же – охотник на вампиров с лицензией. Иногда наши пути пересекались. На некотором уровне мы, можно сказать, были друзьями.

Кто такой Тед Форрестер? – спросила Кэтрин.

Охотник-истребитель, – ответила, я. Тед, вторая личность Эдуарда, был охотником-истребителем с соответствующими документами, все мило и законно. Я встала и пошла к двери.

Что-то случилось? – спросила Кэтрин мне вслед.

От нее мало что ускользало, и потому я держалась от нее подальше, когда попадала во что-нибудь горячее. Она была достаточно умна, чтобы сообразить, когда дело становится плохо, но у нее не было пистолета. А если ты не умеешь себя защитить, то ты – пушечное мясо. Единственное, что не дает Ричарду стать пушечным мясом, – он вервольф. Хотя отказ убивать почти превращал его в пушечное мясо, оборотень он там или кто.

А я-то надеялась, что сегодня у меня работы не будет.

Я думала, у тебя все выходные свободны, – сказала Кэтрин.

Я тоже так думала.

Трубку я сняла в домашнем офисе, который они себе оборудовали. Просто поделили одну комнату пополам. В одной половине царил стиль кантри с плюшевыми мишками и креслами-качалками, другая была оформлена в мужском стиле с репродукциями сцен охоты и кораблем в бутылке на письменном столе. Компромисс в действии.